Неточные совпадения
—
Голос у тебя небольшой и его ненадолго хватит. Среда
артистов — это среда людей, избалованных публикой, невежественных, с упрощенной моралью, разнузданных. Кое-что от них — например, от Алины — может быть, уже заразило и тебя.
Деревенское утро давно прошло, и петербургское было на исходе. До Ильи Ильича долетал со двора смешанный шум человеческих и нечеловеческих
голосов; пенье кочующих
артистов, сопровождаемое большею частию лаем собак. Приходили показывать и зверя морского, приносили и предлагали на разные
голоса всевозможные продукты.
И какой оркестр, более ста
артистов и артисток, но особенно, какой хор!» — «Да, у вас в целой Европе не было десяти таких
голосов, каких ты в одном этом зале найдешь целую сотню, и в каждом другом столько же: образ жизни не тот, очень здоровый и вместе изящный, потому и грудь лучше, и
голос лучше», — говорит светлая царица.
Анчутин холодно и спокойно оглядел бывших юнкеров и начал говорить (Александров сразу схватил, что сиплый его
голос очень походит на
голос коршевского
артиста Рощина-Инсарова, которого он считал величайшим актером в мире).
От восторга тамбовские помещики, сплошь охотники и лихие наездники, даже ногами затопали, но гудевший зал замер в один миг, когда Вольский вытянутыми руками облокотился на спинку стула и легким, почти незаметным наклоном головы, скорее своими ясными глазами цвета северного моря дал знать, что желание публики он исполнит.
Артист слегка поднял голову и чуть повернул влево, вглубь, откуда раздался первый
голос: «Гамлета! Быть или не быть!»
Между чаем и ужином — карт в этом доме не было — читали, Василий Николаевич Андреев-Бурлак рассказывал, М. Н. Климентова, недавно начавшая выступать на сцене и только что вышедшая замуж за С. А. Муромцева, пела. Однажды, не успели сесть за ужин, как вошли постоянные гости этих суббот: архитектор М. Н. Чичагов — строитель Пушкинского театра и общий друг
артистов, П. А. Маурин — нотариус и театрал. Их встретили приветствиями и поднятыми бокалами, а они в ответ, оба в один
голос...
Выше всех инструментов ставится скрипка, потому что она «ближе всех инструментов подходит к человеческому
голосу»; высочайшая похвала
артисту: «в звуках его инструмента слышится человеческий
голос».
Когда раздались слова режиссера: «Пожалуйте со сцены!» — Писарев, слушавший живые речи
артистов как будто с равнодушием, но тронутый до глубины души, что выражалось особенною бледностью его лица, крепко сжал мою руку, увел меня за дальнюю декорацию и сказал
голосом, прерывающимся от внутреннего волнения: «Вот с какими людьми я хочу жить и умереть, — с
артистами, проникнутыми любовью к искусству и любящими меня, как человека с талантом!
— Молчи, червяк! — бросил ему с трагическим жестом Славянов. — С кем говоришь?.. Подумай, с кем ты говоришь… Ты, считавший за честь подать калоши
артисту Славянову-Райскому, когда он уходил с репетиции, ты, актер, игравший толпу и
голоса за сценой! Раб! Неодушевленная вещь!..
— Виноват. Ничего не слышу… Громче! — Он подходит ко мне вплотную. — Вот как надо это произносить… — И горловым козлиным
голосом он выкрикивает на весь летний сад: — О Марк Великолепный, твое повеление… Вот как надо… Помните, молодой человек, бессмертное изречение одного из великих русских
артистов: «На сцене не говорят, а произносят, не ходят, а выступают». — Он самодовольно оглядел кругом. — Повторите.
Недавно мы слышали, как многие
голоса повторяли то же самое по поводу Грановского, доказывая, что он был не ученый, а
артист.
Но, подумайте, пожалуйста, синьор Алессандро: если великий живописец ослеп, если великий компонист оглох, если великий певец потерял
голос, — разве они для самих себя, внутри, не остались великими
артистами?
— Вот он, шельма! — услышали мы чей-то
голос и скоро увидели повара. Графский повар шел к нам и, весело смеясь, показывал нам свой кулак. Из его кулака торчали головка и хвост только что пойманного им бенефицианта. Бедный
артист! Избавь бог всякого от подобного сбора!
Боб дрогнувшим
голосом начинает: «Вчерашний спектакль в Невском театре доказал нам наглядно, что между учениками Образцовой драматической школы есть уже почти вполне законченные
артисты, обладающие более или менее крупными талантами.
Луч ли веры, освещавший его молодость и заставлявший некогда горячо молиться в деревенской, позолоченной отблесками угасающей вечерней зари церкви, снова закрался ему в душу, или мысль, как молния сразившая апостола Павла по дороге в Дамаск, промелькнула в уме и указала на единственный, отчаянный исход спасти горячо, безумно любимую женщину — сказать мудрено, но чудо совершилось, и вольнодумец-артист медленно опустился на колени перед священником и
голосом далеко непритворным сказал...
И вдруг у него объявился талант. Например, хоть
голос. Ему сулят блестящую будущность, и он чувствует в себе
артиста.